День пятнадцатый.
Дата: 19.09.2010 г.
Время выезда из гостиницы: 10.30
Показания спидометра: 58875 км.
Сегодня едем в Приене как место, где древнегреческие развалины, в отличие от всех остальных, в малой степени подверглись более позднему римскому влиянию, а потом – в Национальный Парк Дилек как место для отдыха, которое порекомендовал сын хозяина пансиона, причем абсолютно уверенно сказал, что мы ему потом огромное спасибо скажем, причем так «вкусно» рассказывал, что мы решили отложить посещение жемчужины мирового значения Эфеса на потом.
Завтракаем и выезжаем из Сельчука на юг, в деревушку Гюллюбахче, на окраине которой и расположены интересующий нас античный городок.
Стоимость входа приятно порадовала – всего 3 TL с брата (видимо, сказывается относительная отдаленность, да и великолепный Эфес, куда экскурсантов везут в первую очередь, рядом) плюс парковка 2 TL. В чем фишка Приен? Во-первых в том, что, в отличие от всех остальных аналогичных городов, он весь зарос соснами, ходить по нему совершенно не напряжно, даже в кайф – прохладно. А во-вторых, тут наглядно видно, что наши знания о политеизме древних греков несколько неверны, богов (не только знакомых нам греческих, но и богов других религий) было намного больше, причем существовали они одновременно. В Приене мирно сосуществовали святилище Кибелы (это этакая мать-прородительница всего сущего, родом из хеттской мифологии, возможно, еще древнее), святилище Зевса (ну, этого-то мы знаем), святилище египетских богов (что нам, воспитанным на учебнике «История древнего мира» для 5-го класса, совсем непонятно), храмы Афины и Деметры, а также византийская церковь.
Развалины театра (театр был небольшой, на 6500 мест) с возвышающейся над ним горой Mykale.
И далее.
Как и предполагал путеводитель Lonely Planet, в памяти задержалась скамейка, на которой классно посидеть даже сейчас.
Ящерки вездесущи.
Вид из Приене на окружающую равнину.
Сразу по выходу из Приене сын находит древний автомобиль, с которым желает непременно сфоткаться. Судя по наличию номерного знака, автомобиль на ходу, колеса, правда, подкачать не мешало бы. Марку узнаете? Да-да, Chevrolet!
Через Соке едем в национальный парк Дилек, находящийся на одноименном полуострове.
Дорога к нему живописна, еще больше поражает чистота Эгейского моря. Вообще, по моему глубокому убеждению, Эгейское море – самое чистое из всех виденных мною (Черное, Азовское, Белое, Средиземное, Мраморное, Балтийское). Фотка, представленная здесь, сделана с нехилой высоты, а дно сквозь воды Эгейского моря видно, как на ладони.
Въезжаем в парк (стоимость въезда с легкового автомобиля 10 TL, но вечером, побывав там, я бы с легкостью отдал и 50 TL!).
На въезде жандармерия, тормозят, но, увидев российские номера, машут, мол, проезжай. Пару слов о жандармерии (jandarma по-турецки). Это был второй случай, когда нас остановили жандармы (первый раз был, когда мы из Ванна ехали в Татван, отпустили, только увидев номера). И оба случая закончились одинаково. По-видимому, полиция и жандармерия – совершенно разные вещи. В городах жандармы присутствуют там, где есть скопление людей и есть потенциальная угроза каких-то событий на объектах (ну там, террористические акты или еще чего). Жандармы присутствовали в Эфесе, в подземном городе Каймаклы, музее Гореме, теперь вот в национальном парке, то есть на объектах, имеющих общегосударственное значение. На дорогах (в подавляющем большинстве в восточной Турции) тоже есть жандармы, но они там неактивны, просто сидят на блокпостах, окрашенных в защитные цвета и обложенных мешками с песком. И форма у них намного более военизированная, нежели у полицейских. И машины у жандармерии, вы будете смеяться, точь-в-точь, наши «воронки» 40-60-х годов, темно-синие с красной полосой, в то время, как у полиции обычные, белые с синей полосой. Видимо, недаром, памятник Ататюрку в Трабзоне очень смахивает какому-нибудь нашему военачальнику типа Жукова, видимо, сталинское влияние на Ататюрка (умер Ататюрк в 1938 году) было очень велико.
Едем. С главной дороги множество асфальтированных съездов вниз, к морю. Заканчиваются они, эти съезды, примерно одинаково, площадкой-лужайкой для машины прямо на берегу моря, обрамленной стеной деревьев, причем места только на одну-две семьи, а машина ставится таким образом, что находится она под сенью деревьев. Рядом место для пикника. Фишка в том, что отдыхающие совершенно изолированы друг от друга стеной деревьев. Мы сначала нашли эту вот лужайку, из прилагающихся удобств был источник воды да вид на греческий остров Самос (вот, кстати, одна из особенностей Эгейского побережья Турции – островов до фига, все в непосредственной близости от берега, а принадлежат другому государству).
Расположились было, искупались, поели, но дети пошли дальше по берегу и буквально через 100 метров нашли место еще лучше. Переехали туда.
На берегу под соснами стоит стол со скамейками, рядом – душ, кран с водой, сразу же на метр ниже – полоса пляжика шириной метра 3-4, на нем лежаки, на дереве поблизости – канатные качели. А зонтики от солнца и не нужны, их роль выполняют кроны сосен, тень от которых достигает пляжика.
Сказка!
Поскольку мы уже поели и искупались, мне оставалось только растянуться на лежаке, и, обвеваемому ласковым Эгейским бризом, уставиться в ярко-синее турецко-эгейское небо, проглядывающее между кронами ярко-зеленой сосны и какого-то лиственного дерева, уже чуть тронутого дыханием осени.
Сытость и физический комфорт предрасполагают к философским мудрствованиям, чем я и занялся, размышляя, почему я не могу остаться здесь навсегда и почему жизнь так несправедлива ко мне, по крайней мере, в этом.
Более активная и менее склонная к бесплодному философствованию часть семьи занялась тем, чем рано или поздно начинают занимаются абсолютно все, попавшие на галечный пляж, – поиском интересных камешков. Начали тащить все, что находили. А надо сказать, что таких интересных камней у нас на Черном море я никогда не видел.
Тут были и изъеденные морем камни, и кусочек какого-то гончарного изделия с прилипшим к нему намертво обызествленным покровом какого-то водного червяка, и камни, сверкающие на солнце, как драгоценные (причина, видимо, в большой примеси слюды), и настоящий кусок мрамора, которое море обточило почти до идеальной формы куриного яйца. Потом нашли какие-то камни, состоящие из множества других камней. Я, словно маститый геолог-вулканолог, важно сообщил, что найдены куски лавы, в которые вплавилась другая порода. Происхождение же другого камня с идеальной псевдо-ручкой для переноса этого камня (или использования этой ручки в качестве подставки, кстати, стоял камень на этой ручке идеально) я объяснил тем же вулканическим происхождением, мол, слои лавы в виде натеков подверглись, пока еще не совсем остыли, сжатию и сгибу, поэтому камень так причудливо и выгнулся.
При виде того, что камни востребованы, энтузиазм камнеискателей вырос неимоверно, и последовательно были притащены: какой-то непривычной формы раковина рапана, кусок дерева, большой по объему и размеру, но несоразмерно маленький по весу, иссиня-черный камень, крайне напоминающий обточенный морем кусок асфальта, большая сосновая шишка, плоский камень с идеально ровной поверхностью, ярко-зеленый камень, который мы назвали «малахитом», еще пара-тройка мраморных «яиц», голубого, желтого и розового цветов, настоящий «куриный бог», причем форма отверстия в нем отчетливо свидетельствовала об искусственном его происхождении, ярко-желтый камень, очень напоминающий по виду кусок глины правильной формы, но таковым не являющийся, а также куски белой-белой слюды. На закуску, для завершения композиции, созданной на моем лежаке, была притащена водоросль, бескомпромиссно названная «ламинарией» (поскольку других названий водорослей никто не знал). Коллекция росла-росла и постепенно заняла весь лежак. Тут не было ни одного камня, который был бы похож на другие, и каждый экземпляр был интересен по-своему.
Мы загорали, купались, отдыхали и вновь купались…
Но все когда-то заканчивается. Солнце начало клониться к закату, и мы начали собираться. Бросив последний взгляд на море, чудесную природу этого уголка Эгейского моря, на свою коллекцию, так и оставшуюся лежать на лежаке (я всерьез обдумывал, а не взять ли мне с собой домой тот камень с ручкой, больно уж ладно он ложился в руку, но потом с болью в сердце отказался от это затеи, сейчас я жалею о том своем решении), мы собрались и в 18.45 (парк работает до 19.00) выехали обратно. В половине девятого были в отеле, и я первым делом подошел к сыну хозяина и сказав, как он и предрекал, большое спасибо, добавил «It was fine!». Это действительно было fine!
За день пройдено 60 км за 10 часов.